Первым признаком надвигающегося бедствия стала аномальная погода 1890 года. Первые морозы ударили уже в конце октября, а сама зима была суровой и с небольшим количеством снега. В конце февраля началась весна, также с минимальным количеством осадков, а в середине марта на смену оттепели внезапно пришли морозы. В таких условия озимые зерновые, на которые приходилось около половины всех посевов в стране, не могли полноценно развиваться.
«Добила» посевы установившаяся с апреля по сентябрь жаркая и очень сухая погода. Это означало неурожай не только озимых, но и яровых культур.
Нерешительные действия
Было очевидно, что в конце сезона в стране начнутся проблемы с продовольствием, а потому еще в начале лета 1891 года земства начинают активную деятельность и проводят собрания, где принимают резолюции с просьбами о помощи.
Но неповоротливая бюрократическая машина реагировала крайне медленно и страхи земств считала преувеличенными. Поэтому вместо 2,5 млн рублей помощи на губернию выделялось 1-1,5 млн. И те, и другие цифры оказались недооцененными: земские в среднем в 4 раза, государственные – в 6-8 раз.
Политика властей
В конце месяца власти перешли к действиям и начали продовольственную операцию. Составлялись списки голодающих, выдавались разрешения на ссуды из местных запасов, на свободном рынке закупался хлеб для последующих выдач. Все эти мероприятия финансировали за счет государства.
- Относительно порядка выдачи ссуд на продовольствие Его Превосходительство высказал следующее. Земские начальники при всяком удобном случае должны разъяснять населению, что ссуды выдаются с возвратом и при том на срок не более 3 лет, - писали в газете «Вятские губернские ведомости». - Во время выдачи ссуды все питейные заведения закрываются, закрываются эти заведения и по пути следования крестьян с полученными ссудами…Если обнаружится, что получивший ссуду продал ее или пропил, то такие лица исключаются из числа имеющих право на получение ссуды.
Кроме этого, правительство ввело частичный запрет на экспорт зерновых для регулировки цен на внутреннем рынке (среднегубернские цены выросли в 3,4 раза) и льготные тарифы на перевозку хлеба по железным дорогам в пострадавшие регионы – для выравнивания цен уже на региональном уровне.
До октября 1891 года правительство вообще не признавало факт голода и запрещало публиковать статьи с наиболее устрашающей статистикой. Слово «голод» в публикациях заставляли менять на «неурожай». Именно поэтому в газетах Вятской губернии обзорных статей о голоде не было, а содержались лишь информационные сообщения о количестве пострадавших.
На местах дела шли не очень активно: местные власти с недоверием относились к добровольцам, которые начали собирать средства для помощи пострадавшим, и препятствовали их деятельности. Все это дало обратный эффект, и вместо правдивой информации общество было полно панических слухов, представлявших ситуацию катастрофической.
То, что правительство недооценивало масштаб бедствия понимали и крестьяне, и представители верхушки общества.
-Тон, взятый в высших сферах по отношению к бедствиям голода, доказывает, что там совершенно не отдают себе отчёта в положении, и, в сущности, совсем не симпатизируют ни несчастным, которые терпят эти бедствия, ни сострадательным людям, старающимся прийти им на помощь, - отмечал граф В.Н. Ламсдорф.
Реальный масштаб
В октябре правительство запрашивает точные сведения по урожайности и продовольственных запасах, и к ноябрю эта информация начинает поступать. Опасения подтверждались: урожай был крайне низким, продовольственные запасы и капиталы почти полностью использованы, значительная часть населения не имела никакой возможности прокормиться до нового урожая, а часть крестьян уже не имела хлеба.
Неурожай охватил 17 губерний. Сильнее всего пострадали Воронежская, Вятская, Казанская, Нижегородская, Оренбургская, Орловская, Пензенская, Пермская, Рязанская, Самарская, Саратовская, Симбирская, Тамбовская, Тульская, Уфимская и Херсонская губернии.
Уровень сборов основных хлебов упал здесь в среднем до 35-50%, в некоторых районах – до 22%. В октябре стало известно, что урожай оказался на 26% ниже среднего значения за десятилетие – 4,5 ц/га. Так, в Воронежской губернии на душу населений было собрано 2,1 пуда зерновых, в Самарской — 6,2 пуда, в Казанской — 3,8 пуда, в Симбирской — 8,4 пуда; при том, что минимальная годовая потребность в зерне на питание и посев определялась в 13 пудов на душу населения. Недобор зерновых по стране оказался почти равен объему ежегодного экспорта.
Игнорировать проблему дальше было невозможно, и правительство, осознавшее масштаб бедствия, начинает действовать более энергично. Например, власти на местах перестали чинить препятствия добровольцам, средств на закупку продовольствия стали выделять намного больше. Но это ситуацию не спасало, поскольку цены на зерно стремительно росли, а железные дороги были перегружены. В итоге все мероприятия были завершены лишь к марту 1892 года. А до того времени люди должны были выживать своими силами.
Так, земства выдавали в пострадавших губерниях ссуду в 12,3 кг зерна в месяц на человека, тогда как в крестьянском рационе того времени этот показатель обычно составлял 18-19 кг. Хлеба печь меньше не стали, но теперь в него добавляли желуди и лебеду, что делало выпечку, по мнению обеспеченных горожан, «несъедобной».
Голодали не только люди, но и животные, которых нечем было кормить из-за неурожая овса, соломы и нехватки сена. Это влекло за собой снижение надоев, что ухудшало и без того скудное питание крестьян. При этом Вятская губерния оказалась одной из немногих, где, согласно статистике, поголовье скота сохранилось. Впрочем, некоторые ученые списывают это на ошибку в данных.
- В 1890 году считалось 934 000 голов крупного рогатого скота и 1 350 000 овец, а в 1891 году стало КРС 861 000 голов, а овец 186 000, то есть убыло 118 000 голов КРС и 1 164 000 овец или, если высчитать вес мяса, то утеряно было 708 000 пудов мяса рогатого скота и 1 164 000 пудов мяса овец, всего же 1 872 000 пудов мяса. Продано это мясо было приблизительно за 799 000 рублей. Цена хлеба тогда около 1 рубля пуд. Значит, купить на эти деньги можно было 799 000 пудов хлеба. Иначе сказать, променяли невыгодно: отдали 1 872 000 пудов мяса, а вместо них получили хлеба только 799 000 пудов. А если бы взято было столько же хлеба, сколько продано мяса, то пришлось бы доплатить 1 млн рублей, - писал корреспондент «Вятской газеты».
Последствия
Точное количество жертв голода определить не удалось, у разных исследователей оно варьируется от 400 до 654 тысяч человек. Значительная часть этих смертей была вызвана не столько самим голодом, сколько болезнями, в частности, эпидемией холеры.
Были и экономические потери – от сокращения экспорта зерна, а также сокращения поголовья в пострадавших губерниях.
Имелись и не столь явные последствия, которые, тем не менее, оказали в последующем большое влияние на жизнь имперской России. Так, голод 1891-1892 годов привел к усилению оппозиционных и народно-демократических настроений в среде интеллигенции.
Неурожай также привел к реформам в управлении сельским хозяйством, в частности, на базе Министерства государственных имуществ было создано Министерство земледелия и государственных имуществ.
Активизировались дискуссии в среде агрономов, которые теперь сосредоточили внимание на изучении мелкой пахоты, пользе зяблевой вспашки и чистых паров, совершенствовании приемов обработки почвы.
Оценка события
В советский период голод считался свидетельством кризисного состояния крестьянского хозяйства и порочности экономической политики царского правительства, которая представлялась направленной на развитие экспорта и капиталистической промышленности за счет эксплуатации крестьян.
- Отпуская хлеб при таких условиях, мы поддерживаем в народе хроническое недоедание, гораздо более опасное, нежели какой бы то ни было неурожай единичного года. Такие порядки подготовляют самым определенным образом голод, а в момент, когда он наступит – и все трудности бороться с ним. Немудрено, что при таких условиях производительность земледельческого труда ничтожна, - отмечал агроном Константин Вернер.
До сих пор открытым вопросом остается влияние организации хозяйства на урожай. Так, современники отмечали, что меньше всего пострадали помещичьи хозяйства, где удалось получить достаточно хороший урожай даже при столь неблагоприятных условиях. Другие же утверждали, что «неурожай ничему другому нельзя приписать, как той засухе, которою отличался настоящий год».
