Соловецкий тупик:

падение цен на молоко подорвало экономику маленьких хозяйств

От «Победы» к банкротству

Вот уже 14 лет Николай Краснов бьется за сохранение родной деревни и хозяйства. Окончив техникум и отслужив в армии, он пришел в колхоз, который тогда еще назывался «Победа», простым подсобным рабочим. Через несколько лет вырос до инженера по охране труда. А в 2004 году ему пришлось возглавить предприятие.

- Наш руководитель тогда написал заявление на увольнение и ушел. Инициативная группа выбрала меня председателем. Я сначала не соглашался, понимал, что ответственность большая. А потом решил – попробую. Кто, кроме меня? – вспоминает Николай Васильевич. – Пришел я на работу в первый день. Передо мной кресло, стол с бумагами. Бывший руководитель говорит: «Садись, занимайся!». А я ни в налогах, ни в чем не понимаю – полный ноль.

Предприятие в те годы находилось в предбанкротном состоянии. Были большие долги по зарплате, налогам, материально-техническая база изношена.

- Я начал крутиться. Договорился с рабочими об отсрочке зарплаты. Объяснил им, что нужно сначала заплатить налоги. В итоге все работники написали расписки, что претензий не имеют. А то ведь уже и прокуратура нами заинтересовалась, - объясняет Николай Васильевич. – С налогами было хуже. Мне все в один голос твердили: банкроть предприятие, не выкрутишься. Но я пытался и через ошибки шел дальше.

На грани банкротства колхоз работал 6 лет. В 2010 году на общем собрании сотрудники все-таки решили ликвидировать предприятие и создать новое. Николай Краснов нашел инвесторов – двух лесных предпринимателей из района. Втроем они стали учредителями нового ООО СХП «Соловецкое». 

Спасительный лес

До осени прошлого года дела в Соловецком шли неплохо. В 2014-ом после эпидемии лейкоза заменили больше половины стада. Взяли кредит в 5 миллионов рублей, добавили еще 2 миллиона из собственных средств и купили племенной молодняк. Потихоньку обновляли и парк техники – в хозяйстве появились новые трактора, кормосмесители.

- Все 14 лет мы сдавали молоко по 23,5 руб. на «Боговаровский» завод в Костромскую область. При себестоимости литра в 19 рублей жили очень даже неплохо. Но в начале декабря нам заявили, что от сотрудничества с нами отказываются. После переговоров срок смогли отодвинуть на 1 января. Благодаря главе района вышли на «Котельничский молочный завод», договорились о поставках по 18 рублей за высший сорт. Но спустя месяц завод разорвал контракт с нами, а деньги за поставленное молоко до сих пор не выплатил в полном объеме. Почти неделю в феврале мы выпаивали весь дневной надой телятам, частично даже сливали в землю.

Сейчас «Соловецкое» поставляет молоко на завод «Янтарь» по 16 рублей за литр. При этом хозяйству приходится оплачивать еще и транспортировку, она обходится в 2,5 рубля. Таким образом, каждый литр молока приносит убыток в 5,5 рублей.

- Впервые с 2010 года я не могу заплатить налоги, - сокрушается Николай Васильевич. – Если к осени ситуация не изменится, все молочное стадо придется пустить под нож. Оставим на зиму только быков, чтобы корма не пропали. И все, животноводством больше заниматься не будем. Останется только лес.

Убытки от продажи молока в хозяйстве сейчас покрывают прибылью от продажи леса. Ежегодно предприятие производит 10 тысяч кубометров пиловочника. Часть продают в своем же селе, обеспечивают дровами население, поскольку газа в Шабалинском районе нет.

- Своим продаем лесовоз по 8 тысяч рублей. В районе он в среднем стоит 10-12 тысяч, - объясняет Краснов. – Часть идет в школу, детский сад. Помогаем им и дровами, и ремонтом - иначе никак. Не бросать же своих.

Спасают предприятие и бычки на откорме. Их живым весом продают на мясокомбинаты Кирова, Татарстана, Марий Эл, Костромы.

Умирающее село

В Соловецком живет всего 140 человек. Большинство их них - пенсионеры. Почти все работоспособное население – 32 человека - трудится в колхозе. Из них 12 заняты заготовкой леса, 10 человек обслуживают 200 голов скота. На предприятии только один специалист с высшим образованием агроном, он же выполняет обязанности зоотехника. Средняя зарплата в хозяйстве – 15 тысяч рублей.

- Деревня вымирает. И этот процесс мне уже не остановить, - рассказывает Краснов. - Люди уезжают. И правильно, зачем оставаться? Был у меня молодой специалист – местная девушка, работала в отделе кадров. За счет предприятия мы построили ей дом. По договору она должна была отработать у нас 5 лет. Но на третий год взвыла – говорит, не могу я здесь больше. Вижу, и правда, не складывается у нее - паренька найти не может, а годы идут. Отпустил я девушку, дом ей в собственность оставил. Сейчас в нем живут ее родители. А сама она уехала в Киров. Надеюсь, все у нее сложится.

Через 4 года 80% работников хозяйства выйдут на пенсию. На предприятии останется сам председатель, пара молодых людей, занятых на пилораме, да две доярки.

- Мне бы еще пару лет продержаться. Не станет фермы – что я людям скажу? Куда они пойдут? Кому они нужны? – восклицает Николай Васильевич. – Я, когда руководителем стал, обещал, что до пенсии все доработают. Только из-за этого обещания и держу. ферму. Нам надо как-то выжить, тогда и деревня поживет еще.